***

Приняв по телефону от братьев просьбу вывезти из Шахтёрска двух инвалидов, сажусь в предоставленную ими же для этой цели «Таврию» и во второй половине дня быстренько отправляюсь в путь. Уже в пути узнаю подробности об этих инвалидах, что в больнице они остались совсем одни, ухаживать за ними некому, один из них без обеих ног, второй лежачий. Без проблем доехал до Шахтёрска. В самом городе как будто всё вымерло, тишина и никого на улицах. Интуитивно пытаюсь выехать в центр города, чтобы хоть у кого спросить о местонахождении больницы. Вдруг откуда то на большой скорости подлетает авто с человеком в военной форме за рулём, спрашивает что ищу. Объясняю ситуацию и тот предлагает следовать быстро за ним, т.к. идёт артобстрел города. Очень быстро он приводит меня на территорию местной больницы, в одном из корпусов которой находится с десяток солдат и судя по всему военврач. Излагаю им свою миссию, но они мне говорят и показывают, что в этой больнице таких людей нет. Звоню братьям с целью уточнить ситуацию, но долго мне говорить не дают, солдаты начинают злиться и нервничать, считая, что мой разговор по телефону может быть корректировкой огня противника. К радости подъехала машина с местными у водителя которой я узнал, что где-то на тридцатом есть ещё одна больница, и вероятно эти инвалиды там. Он как смог рассказал мне дорогу туда и я поехал. На одном из поворотов в частном секторе меня остановила группа военных с оружием, которые приседали и жались к заборам. Сперва они меня предупредили, что идёт обстрел и передвигаться опасно. Да я и сам уже слышал, как свистят снаряды и взрываются где то в полукилометре впереди. Затем они попросили предъявить документы и объяснить цель прибытия из Донецка. После того, как я им всё объяснил, они начали досмотр автомобиля, который им явно нравился. Так же они начали рыться в моей сумке и по своему комментировать каждый извлекаемый предмет. Особое внимание привлекли мои лекарства из гуманитарки, таблетки аспирина и таблетки от аллергии, а так же еврейская кепа. Отобрав у меня всё, они отвели и поставили меня возле кучи щебня. Один из них, позже я узнал, что это один из приближённых командира по прозвищу «ветер», направил на меня свой пистолет, но выстрелил рядом в кучу щебня. Не увидев ожидаемой реакции, они живо начали обсуждать, как «укропы» готовят своих лазутчиков, «ты смотри, даже не дёрнулся»! Ещё одна их версия была, что я под наркотиком который в моих таблетках. После этого мне связали руки, посадили в машину сзади, объявили пленным и под конвоем повезли в своё расположение. Первое, что я увидел в расположении, это парень с позывным «ермак» пел песенку налегая на кавказский акцент: - «Гогия, Гогия, южная Абхазия, может быть последний раз, на тебя залазю я»! Поскольку обстрел периодически возобновлялся, меня посадили в бетонный водопроводный колодец, метра полтора в диаметре и сверху закрыли стальной крышкой. Через некоторое время понял, что дышать становится всё труднее, доступа воздуха нет. Попробовал приподнять крышку, чуть подалась, но мешал повешенный снаружи замок. В темноте нашарил на полу ямы пару щепок, которые подсунул под крышку, открыв хоть небольшой доступ воздуха, умостился поудобней на трубе и облокотившись рукам и на лестницу, помолившись, начал дремать. Где то через пару часов, ко мне в яму запихивают ещё троих нетрезвых мужчин. До утра уже никто не спит, т.к. идёт оживлённое обсуждение задержания этих троих. Утром всех выводят рыть окоп. У одного из ночных задержанных на лбу след от удара прикладом автомата. Он рассказал как четвёртому из их компании прострелили кисть руки, которой он случайно схватил за ствол и он сейчас в больнице. Роем окоп, за нами все наблюдают, отпускают унизительные издевательские реплики, торопят, подгоняют. Правда пить дают без ограничения. Снова ко мне подходит «ветер», заставляет ударом ноги по рёбрам лезть в окоп, снова достаёт пистолет и делает выстрел в лоб. Порох из холостого патрона неприятно щиплет выше брови. И снова его удивляет реакция. Я спокойно улыбаюсь ему и пытаюсь объяснить Библейскую истину о желании умереть за добрые дела, как и мой Спаситель. Вижу, он это не понимает, а краем уха слышу его реплику, что меня наркотик ещё не попустил. Снова начинается обстрел минами. Наш часовой «болгар» очень боится, бросил возле нас автомат закрыл уши и спрятался в окоп. Мина взрывается мерах в сорока от нас и мы тоже лезем в окоп. Потом было весь день тихо. Ближе к вечеру снова начинается обстрел. Нас всех загоняют в яму вырытую под блиндаж, мины ложатся на удивление кучно. Наша охрана вместе с нами в яме, жмётся к стенкам и пытается свою голову как то незаметно спрятать под пленного. Сижу на полу на противоположной стороне, наблюдаю эту картину и улыбаюсь. Метрах в двадцати от нас в тополь попадает мина. Вижу вспышку, оглушающий звук взрыва и ветки тополя летящие в разные стороны. Одна падает сверху нашей ямы, в яму валится ещё два солдата, один прячется, другому осколком мины срезало пятку и сильно идёт кровь. Вокруг взрыв поднял очень много пыли. Бросаюсь к раненому и вместе с конвойным накладываем жгут на ногу раненого. Вокруг слышу много злой истерики других бойцов по поводу попадания мины. Как оказалось в соседнем окопе одного бойца по прозвищу «лёлик» осколком мины убило насмерть, а «болгара» сильно посекло осколками (он тоже умрёт в больнице). Этих троих погрузили в «отжатую» у меня Таврию и увезли в больницу. Нас оставили ночевать в этой же яме. Ночь выдалась сырой и прохладной, и особенно лютовали комары. Все пленные одеты были очень легко, шорты да майки. Я стал просить у нашей охраны милости, бросить в яму хоть одно покрывало на двоих. Вместо этого я получил сильный удар прикладом по голове, после чего какой-то очень раздражённый всё время хотел меня вывести и расстрелять. Другие же не позволяли ему этого сделать ссылаясь на приказ командира. Потом вроде бы всё успокоилось, но кровь из раны на голове шла очень сильно и зажать её руками не удавалось. Рабочие перчатки уже были полностью пропитаны кровью и она продолжала течь на землю. Попросил охрану оказать медицинскую помощь. В ответ услышал: - «будет хорошо, если ты до утра сдохнешь». Посильней зажал рану обеими руками и отключился. Утром кровь уже не шла, но руки в окровавленных перчатках присохли к голове и я боялся их оторвать, чтобы снова не началось кровотечение. Но постепенно отрывая палец за пальцем, освободил руки. На голове была огромная гематома и много запёкшейся с волосами крови. Но чувствовал я себя, как ни странно, бодрым и здоровым. Понял, за меня молятся! Хвала Всевышнему!

****
Продолжение темы о пребывании в плену "оплота"
Ванечка.

Вернусь немного назад. Тот солдат, что ввалился при взрыве мины в нашу яму, выбравшись из неё и осмотрев себя вдруг обнаружил, что потерял в яме гранату и попросил всех пленных поискать её возле себя. Гранату под собой с ужасом обнаружил молодой парень лет22-25 по имени Иван и трясущейся рукой вернул её солдату. Этот парень пребывал в плену уже две недели, а взяли его за то, что он где то на мосту устанавливал какую то световую петарду, якобы для корректировки атаки с воздуха. Позже из разговоров выяснилось, что его пытали. Ему из травматика в мышцу ноги выше колена был сделан выстрел и ещё ему хотели отрезать безымянный палец на руке о чём свидетельствовала глубокая резаная рана. Не думаю, что Ванечка рассказал им правду, скорее то, что они сами хотели услышать наводя на ответ вопросами. Версия в ответе Ивана была такая: укры мне дали что то выпить и попросили поставить на мосту данную ими петарду, что я и сделал. Солдаты глубоко убеждены, что в Украинской армии воинов поят каким-то американским наркотиком, который сворачивает кровь так, что она при ранении не вытекает и делает из солдата бесстрашного зомби.
На следующий день нас заставили выровнять стены ямы, сделать ступени на входе и накрыть сверху, чтобы получился полноценный блиндаж. Солнце в этот день пекло неистово. После земляных работ нас заставили таскать от завода расположенного метрах в 100 деревянные брусья, которые солдаты перетаскивали через забор со склада завода. Начала ныть спина и стала отключаться правая нога от ущемления нерва. Пожаловался конвойному «зурабу», тот отнёсся более человечно, дал мне посидеть отдохнуть. Подошёл ещё один солдат по кличке «псих» и спросил, где болит. Затем предложил лечь на землю лицом вниз и стал делать массаж позвоночника. Через пол часа мне действительно стало легче, и я снова начал ровнять стены ямы. Но сил было мало т.к. нас никто до сих пор не кормил. Наблюдая за мной, один из командиров по кличке «зуб» взял милицейскую дубинку РП-5, подошёл и два раза ударил по спине требуя более активной работы. Я ему сказал, что был бы не против, если бы нам дали поесть. Видимо у него что то щёлкнуло в голове, он быстро ушёл и уже через час нам принесли еду. Ближе к вечеру за местными пришли родители и их отпустили, мы с Ванечкой остались одни. В этот день, обращаясь ко мне, меня все называли телом. К концу дня ко мне подошёл солдат по кличке «ник», он был приближён к командирам и выполнял роль медика. Он осмотрел мою голову, полил на рану перекись и наложил лёгкую повязку. Сказал что он тоже еврей и предложил выпить позже коньяку, чтобы никто не видел. Я конечно согласился, но лехаим так и не состоялся, т.к. он к вечеру был уже «хороший» и весь в тусовках. Они бегали с автоматами по городу и «боролись» с мародёрами. Как позже выяснилось, у танкистов после борьбы с мародёрами оказалось несколько больших сумок с коньяком, которым они не просыхая причащались до того, пока начальство не отобрало у них то, что не успели припрятать. Мне всё время казалось, что всех этих «бойцов» оплота я уже где то видел или знал раньше по их прозвищам и вдруг вспомнил, когда в разговоре речь зашла о их дислокации на телецентре. Оказывается в фейсбуке была фотография их подразделения которое охраняло телецентр в Донецке, а так же хвалебная статья какой то журналистки. Когда я им рассказал об этом, каждый новый караул переспрашивал меня об этом репортаже и они гордо пыжились от своей популярности. В карауле где были «зураб» и «псих» я назвал их добрыми людьми и пообещал молиться за них, чтобы остались живы в этой войне. «Зураб» возразил, ты ведь меня не знаешь, а говоришь, что я добрый, ведь это я чуть Ивану палец не отрезал. И тут у меня появился повод благовествовать этим людям Божью милость и прощение грехов, что я и исполнил за время их дежурства. После этого телом меня уже не называли, а стали называть дедом. Причём каждый новый караул искал повода поговорить со мной на религиозные темы, хотя их командир как раз именно это мне и запретил делать. Именно здесь воля Божья с волей командира разошлась и я предпочёл для себя исполнять волю Божью!
Мародёр
Ночью стреляли, но уже где то вдалеке, поэтому спали мы с Иваном под открытым небом, зато на матрацах и подстилках а не на голой земле. Всё это время мы находились в парке города, мылись и стирались в фонтане неподалёку. В этот день работами нас особо не напрягали, хорошо покормили, каждый новый караул угощал сладостями из полученной гуманитарки. Позволили на мусорнике подобрать себе одежду, которую поносив и испачкав просто выбрасывали солдаты и одевали новое из магазина. Причину сачкового дня мы поняли ближе к вечеру. Вообще, там каждое новое событие, бурно обсуждается каждым новым караулом в нашем присутствии, поэтому все подробности нам были известны. В этот раз все были заняты судом над мародёрами. Приговорённым к расстрелу мародёром оказался прибывший в это подразделение парень, который в глазах этих оторвил оказался ещё худшей мразью. При обыске у него нашли 10000 гривен в кармане и застукали их, когда они пытались вывезти с рынка авто набитое шубами. Второй подельник сбежал бросив под ноги конвоя гранату без выдернутого кольца, от чего те упали на землю, а он преодолев высоту забора успел убежать и спрятаться. Пойманного мародёра расстреливали во дворе детского дома, на детской площадке привязав между лесенкой и кольцами. Сначала ему прострелили по очереди ноги и руки, а затем и голову. Зато уже на следующий день солдат по прозвищу «леший», спокойно, при помощи друзей вытаскивал из помещения парка детский электромобиль, т.к. у его сына намечался день рождения, а так как автомобиль оказался несколько громоздким, то эта идея была закрыта и он поступил проще. Просто попросил снять и отдать ему понравившиеся мои часы. Так что по понятиям отжим и мародёрство, там свои оригинальные представления.

Укроп
На другое утро, сразу после мирного чаепития с конвоем, нас с Иваном в срочном порядке повели к танкистам, на какую-то срочную работу. Пришли и увидели на обочине дороге мёртвого человека со следами множественных пыток. Нас заставили вырыть для него могилу на три штыка лопаты и зарыть его, что мы и исполнили. Позже, в разговорах конвойных, а позже и из уст самих совершителей пытки, танкистов по прозвищу «акула» и «атаман», услышал такую историю. Вечером они стали придираться к мужчине, который шёл вдоль дороги. Тот сказал им:-«вот придут наши, они вам покажут»! Его слова и стали его приговором. У него спросили, кто это ваши? Человек ответил – нацгвардия! Так ты укроп, а ну ка давай к нам. Сперва они отрубили топором ему кисть левой руки, которая болталась на полоске кожи. Затем разрезали правую руку между локтем и кистью. Кровь текла слабо и они сделали вывод, что он так же под каким то американским наркотиком. Но человек, несмотря на эти ранения, всё таки пытался встать прямо на ноги. Тогда ему прострелили одну и другую ногу, отстрелили яйцо и только потом двумя выстрелами в спину в районе сердца закончили дело. В этот же день, «акула» проходя мимо фонтана, обнаружил на пирамиде камней в центре фонтана белую кошку, которую, вероятно, забросило в фонтан ударной волной от взрыва мины пару дней назад. Он попросил меня полезть в воду и спасти её. Меня просто поразила такая человечность к животному и такая животная ненависть к человеку! Ещё позже я узнал, что в бою танк и два БТР были подбиты, а «акула» и «атаман» попали в госпиталь. А ещё до этого, когда танки ещё только выезжали из города, один из них не справившись с управлением, перевернулся в кювет и раздавил своей массой в 45 тонн двоих из экипажа, которые сидели на башне, а кислота которая вылилась из аккумуляторов танка доконала раздавленные трупы. Больше пока писать ничего не буду. Думаю достаточно и этого, чтобы понять, какая интересная в своей оригинальности эта война! Господи! Да узрит народ Твой победы Твои над силами зла! Амен!